Я женщина Саддама Хусейна
Любовница Саддама Хусейна написала книгу о диктаторе, о своей жизни с ним и о том как сильно она его любит… Вот это любовь девочки, не смотря ни на что, такая самоотверженная… какой же бред, это жертвоприношение какое-то
Любовницу зовут Парисула, ее преподнесли диктатору в качестве подарка когда она была еще совсем молодой, в книге она рассказала как Саддам ее жестко наказывал, как разрушил жизнь ее семьи, ее официального мужа и забрал все… но она его любила все равно.
После конфискации семья Сиропа уже не была одной из самых богатых и могущественных в стране. Моему мужу было трудно принять эту жестокую реальность, и он находил утешение в азартных играх и алкоголе. Объектом новой атаки Саддама стал мой дом. В один прекрасный день мне просто объявили, что наш дом нам больше не принадлежит.
Если у меня раньше и были какие-то сомнения по поводу намерений Саддама, то теперь они испарились. Саддам Хусейн не сдастся, пока не уничтожит все, что мне дорого. Сначала наше состояние, теперь дом. Потом случился третий удар. Обычно мы пили чай в пять часов вечера и одновременно принимали гостей. Поэтому никто не удивился, когда в пять часов в дверь постучали. В дом вошли двое мужчин из окружения Саддама, который в то время занимал пост вице-президента. Но они также были друзьями моего мужа с давних пор. Они воспользовались традицией пятичасового чаепития, чтоб посетить наш дом без подозрений и предупредить моего мужа:
— Уезжай из страны! Немедленно! Вечером за тобой придут люди Саддама.
Мужу хотелось позвонить отцу и попросить заботиться обо мне, но друзья Сиропа его отговорили. Он сказал:
— У тебя должны быть синяки, Пари. И ты сама должна позвонить отцу. Когда он придет, скажешь, что твой муж тебя бил и что он должен тебя забрать.
— Бей меня! Бей меня сильно!
Я помню его испуганный взгляд, когда он ударил меня, и я рухнула на пол.
— Ударь меня еще раз! Тебе надо спешить.
Люди гораздо сильнее, чем им кажется. В тот момент я думала только о том, что жизнь моего мужа в опасности. Я даже не чувствовала особой боли. Когда отец пришел в дом, у меня болело все тело. Я не могла подняться и рыдала не переставая. Но самую большую боль мне причиняло то обстоятельство, что моя жизнь уже никогда не будет прежней.
Ночью пришли люди Саддама. Они не стучались в дверь, а выбили ее. Так они всегда поступали. Но они не нашли того, что искали. Позднее пришли другие люди и прибили таблички, извещавшие, что весь дом и его содержимое теперь принадлежат Иракскому государству. За исключением моей спальни и детской, потому что по арабской традиции в женские помещения посторонним вход воспрещен. Комнаты и то, что в них находятся, принадлежат только женщине.
Загадка, как несмотря ни на что, Парисула продолжала испытывать любовь к Саддаму:
Стоило мне снова увидеть Саддама, как прежние чувства вспыхнули во мне с новой силой. В глубине души я знала, что с момента нашей первой встречи мы с ним навсегда связаны. Я презирала себя за то, что позволила ему меня соблазнить, презирала за то, что стала его любовницей. Когда в Ираке разведенная женщина заводит любовника, она навлекает позор не только на себя, но и на всю свою семью. А то, что я возобновила отношения с мужчиной, который причинил столько боли моему мужу, было вообще немыслимо.
Но что мне было делать? У меня действительно был любовник и звали его Саддам. Волнение, презрение, ненависть, раскаяние, одиночество, страсть, желание… Сексуальное влечение легко может перейти в ураганную страсть, особенно если тебя влечет к чему-то запретному и постыдному. Я знала это, но это знание мне не помогало. Ощущение было такое, словно, проведя три года в морозилке, я попала в раскаленную печь. Меня бросало из крайности в крайность, и единственным якорем стабильности в бушующем море было осознание того, что я не могу жить без этого мужчины. Хороший он или плохой, добрый или злой — для меня это не играло никакой роли.
Обсудить у себя
2
Любовницу зовут Парисула, ее преподнесли диктатору в качестве подарка когда она была еще совсем молодой, в книге она рассказала как Саддам ее жестко наказывал, как разрушил жизнь ее семьи, ее официального мужа и забрал все… но она его любила все равно.
После конфискации семья Сиропа уже не была одной из самых богатых и могущественных в стране. Моему мужу было трудно принять эту жестокую реальность, и он находил утешение в азартных играх и алкоголе. Объектом новой атаки Саддама стал мой дом. В один прекрасный день мне просто объявили, что наш дом нам больше не принадлежит.
Если у меня раньше и были какие-то сомнения по поводу намерений Саддама, то теперь они испарились. Саддам Хусейн не сдастся, пока не уничтожит все, что мне дорого. Сначала наше состояние, теперь дом. Потом случился третий удар. Обычно мы пили чай в пять часов вечера и одновременно принимали гостей. Поэтому никто не удивился, когда в пять часов в дверь постучали. В дом вошли двое мужчин из окружения Саддама, который в то время занимал пост вице-президента. Но они также были друзьями моего мужа с давних пор. Они воспользовались традицией пятичасового чаепития, чтоб посетить наш дом без подозрений и предупредить моего мужа:
— Уезжай из страны! Немедленно! Вечером за тобой придут люди Саддама.
Мужу хотелось позвонить отцу и попросить заботиться обо мне, но друзья Сиропа его отговорили. Он сказал:
— У тебя должны быть синяки, Пари. И ты сама должна позвонить отцу. Когда он придет, скажешь, что твой муж тебя бил и что он должен тебя забрать.
— Бей меня! Бей меня сильно!
Я помню его испуганный взгляд, когда он ударил меня, и я рухнула на пол.
— Ударь меня еще раз! Тебе надо спешить.
Люди гораздо сильнее, чем им кажется. В тот момент я думала только о том, что жизнь моего мужа в опасности. Я даже не чувствовала особой боли. Когда отец пришел в дом, у меня болело все тело. Я не могла подняться и рыдала не переставая. Но самую большую боль мне причиняло то обстоятельство, что моя жизнь уже никогда не будет прежней.
Ночью пришли люди Саддама. Они не стучались в дверь, а выбили ее. Так они всегда поступали. Но они не нашли того, что искали. Позднее пришли другие люди и прибили таблички, извещавшие, что весь дом и его содержимое теперь принадлежат Иракскому государству. За исключением моей спальни и детской, потому что по арабской традиции в женские помещения посторонним вход воспрещен. Комнаты и то, что в них находятся, принадлежат только женщине.
Загадка, как несмотря ни на что, Парисула продолжала испытывать любовь к Саддаму:
Стоило мне снова увидеть Саддама, как прежние чувства вспыхнули во мне с новой силой. В глубине души я знала, что с момента нашей первой встречи мы с ним навсегда связаны. Я презирала себя за то, что позволила ему меня соблазнить, презирала за то, что стала его любовницей. Когда в Ираке разведенная женщина заводит любовника, она навлекает позор не только на себя, но и на всю свою семью. А то, что я возобновила отношения с мужчиной, который причинил столько боли моему мужу, было вообще немыслимо.
Но что мне было делать? У меня действительно был любовник и звали его Саддам. Волнение, презрение, ненависть, раскаяние, одиночество, страсть, желание… Сексуальное влечение легко может перейти в ураганную страсть, особенно если тебя влечет к чему-то запретному и постыдному. Я знала это, но это знание мне не помогало. Ощущение было такое, словно, проведя три года в морозилке, я попала в раскаленную печь. Меня бросало из крайности в крайность, и единственным якорем стабильности в бушующем море было осознание того, что я не могу жить без этого мужчины. Хороший он или плохой, добрый или злой — для меня это не играло никакой роли.
Это любовь наверное… дьявольская
женщина не в состоянии повлиять — гусыня!